Тату-художник по имени Kenji Nishigaki, более известный под псевдонимом Gakkin, родился и вырос в японском городе Вакаяма. Сейчас его вторым домом стал Амстердам. Довольно часто Gakkin подвергается критике за то, что позволяет себе модифицировать такой консервативный стиль, как традиционная японская татуировка (ирезуми). Он добавляет новые элементы в классические японские мотивы, смешивает стилистики и направления, использует нетрадиционные сочетания цветов. Наверное, истинные поклонники ирезуми в чем-то правы, устраивая ему разносы. Но, чего они стоят, если ответом на них являются потрясающие работы, пусть и во многом отошедшие от канонов японской татуировки.
В отличие от большинства тату-художников, с кем журналисты беседуют об искусстве, Gakkin не начинает свое повествование с фраз подобных «В возрасте трех лет моими любимыми игрушками были карандаш и краски» или «Я всю свою жизнь был погружен в искусство». Напротив, он вырос в семье, которая не имела никакого отношения к артистической составляющей в любой ее форме. И это никак не помешало ему стать по-настоящему профессиональным художником. Однако, своим детям он не желает такой же судьбы, какая была уготована ему самому. Примером тому является его дочь Ноко, которая уже в десятилетнем возрасте стала коммерчески успешным тату-художником.
«Моя семья была абсолютно нормальной. Я не помню чтобы со своими родными я хотя бы раз разговаривал об искусстве. Да и сам я не был парнем, который любил рисовать или заниматься чем-то подобным. Извините, но это правда! Если бы я был официальным представителем японского народа, то я бы придумал более интересную и красивую историю своего детства!»
«В свои 15-18 лет я не думал ни о чем, у меня не было никакой мечты вообще. Меня интересовали лишь выпивка, мотоциклы и скейтборд. После школы я поступил в институт лишь потому, что не хотел идти работать и быть рядовым сотрудником в какой-нибудь фирме».
«Примерно в 19 лет, я обзавелся своей первой татуировкой. Тогда в японии отношение к татуировке было еще более предосудительным, чем сейчас. Это событие меня подтолкнуло к тому, чтобы рисовать. Начал я с того, что стал копировать образцы японской живописи, которые называются укиё. Я ничего не знал о том, как правильно рисовать или как использовать цвет. Вот тогда-то я и столкнулся с проблемой – я вдруг захотел стать мастером татуировки!»
«Я бросил институт, бросил работу продавца, и приступил к обучению в одном из тату-шопов в Осаке. Я работал там по 15 часов день 7 дней в неделю, посвящая рисованию не менее 6 часов каждый день! Это было безумием! Но это единственный путь чтобы стать художником».
«Люди, которые живут в Нидерландах, и японцы – абсолютно разные. Голландцы более открыты для чужих культур, а Амстердам – это кипящий котел разных национальностей. Здесь люди более расположены ко всему новому! Здесь меня никто не оценивает по моим татуировкам. В Японии мне приходилось постоянно скрывать их. Факт – японцы не любят татуировки».
«Потом я перебрался в Киото, а затем начал путешествовать по миру. Путешествия изменили мою жизнь! В итоге я решил покинуть Японию и выбрал новым местом жительства Амстердам. Здесь легче всего открыть свою собственную тату-студию. Здесь есть возможность избежать рутины. Я успеваю и работать, и посвящать время своей семье. Здесь очень комфортно!»
«То, что сейчас происходит с татуировкой в Японии – это какая-то глупость. В то время, как в других странах татуировщики работают совместно с органами власти и представителями медицины, чтобы регулировать эту индустрию, в Японии мы видим совсем иную картину. Естественно, что бы легально работать татуировщиком в Нидерландах, я получил обязательную лицензию!»
«Я вообще не понимаю, почему в японии хотят уничтожить национальную культуру татуировки? Я готов понять, что в большинстве своем японцы не любят татуировку – это их выбор. Но никак нельзя отрицать, что в Японии есть те, кто по-настоящему ценит это искусство!»
«В результате я живу и работаю в Амстердаме, принимая клиентов со всего мира. Обычно они приезжают ко мне за масштабной татуировкой на все тело, и остаются здесь примерно на две недели. 10 сеансов, примерно по 7 часов каждый. Вы себе представляете? Не каждый способен выдержать такое».